Несколько отрывков из моих юношеских дневниковых записей. ...Сегодня присутствовал во время службы во Францисканском монастыре. Служба шла по-польски (я сам на третью часть поляк) и, когда начался ход, почувствовал гордость за весь свой род. И вроде бы ощутил на левой руке, со стороны сердца, капли святой воды. Было такое чувство, как будто я впервые в жизни очистился Духом, понял, как важно не сбиться с предначертанного тебе пути, не изменять самому себе. Мне тогда показалось (может, это действительно так), что правда моего жития – в правде моего бытия.
* * * Это случилось вечером, было скучно... Я решил сбегать в будущее, посмотреть, что там и как. Я сбегал – и ничего не увидел. Тогда я вернулся в прошлое, но увиденное там мне не понравилось, и стало еще тоскливее... И я вернулся в настоящее. Успокоился и решил больше никогда не скучать и не волноваться понапрасну.
* * * Человек, потерявший любовь, становится похожим на куклу. Которую, кажется, не актер своей душой, своим талантом и своим искусством заставляет жить, а посторонний чужой человек, от нечего делать. От скуки дергает то за одну, то за другую нитку. Кукла хлопает глазами, руки ж висят как плети, ноги тоже. Всё не на своем месте, неловко, смешно. И никому это не нужно: ни посторонним, ни зрителям. Ни самой кукле. Всё вроде бы двигается, только – неживое. ...Итак, судьба моя – театр. Посудите сами. Я родился в театре. Я там вырос, средь запахов кулис и декораций, при свете прожекторов, под шум зрительного зала... Сколько себя помню, столько же помню фрагмент спектаклей, гастроли, театры. Что это?.. Это идет спектакль «Антоний и Клеопатра». Клеопатра – моя мать, актриса Александра Ивановна Климова. Цезарь – мой отец, актер Андрей Душечкин-Корсаковский. Замечательные люди мои родители! Правда, папа уже существует как часть истории театральной культуры, как памяти во мне, в своих студентах, которых он учил много лет в Белорусской Академии искусств, на фотоснимках. Талантливые, самобытные, честные... Таким трудно. Вот папа и ушел из жизни 11 лет назад, а мама, всю жизнь отдавшая сцене – и не только белорусской, но и украинской, и российской, – что она теперь?.. Кавалер орденов и медалей, носитель всевозможных театральных званий?.. Лежит в больнице, худенькая, больная, никому не нужная, кроме самых близких людей и друзей. А какая еще недавно была у нее слава! По всей стране, тогда еще СССР, – самая настоящая! А настоящие любовь и уважение зрителей – этим далеко не каждый актер может похвалиться! Эх, театр, театр – главный предатель!... Так думаю я. А мои отец и мать?.. Из записок отца, актера и педагога А. В. Душечкина-Корсаковского: «Что есть истина? Что есть правда? И почему все люди постепенно становятся более и более чужими?.. Каждый умирает в одиночку. Это часто повторяют люди. Однако, по существу, и живут же все в одиночестве. Да, жизнь груба. Как сказал А. П. Чехов – «груба и скучна». И что же нас ждет дальше – пустота, одиночество, тоска...
А выхода другого нет. Как говорится, «хотят» дожить век по-людски, а не вызывающими жалость ничтожествами. Боюсь ночей, боюсь! Боюсь бессонных, гнетущих мыслей. Всё приходит и всё уходит. Уйду и я. Осталось меньше, чем прошло. И пусть, как сказал Иуда: «Пусть примет меня ласково Иисус, я же так устал!» 28 июня 1975 г.
* * * Не бойся, папа. Я тоже боюсь... Боюсь одиночества, хотя оно только поначалу страшит, а потом с ним свыкаешься, и уже тебе вроде бы и хорошо, и ничего не гнетет, не пугает, и, кажется, ничего другого и не нужно. Я верю, что одиночество, это всего лишь, скажем так, переходный период от незнания себя до познания мира. Только жалко, что не всё проходит... Может быть, люди с того самого времени, как осознали себя как таковых, знали, что жизнь каждого человека – неповторима, уникальна. Так же, как и жизнь каждого народа, каждой страны. Но возникает такое напряжение, такая концентрация всех духовных и физических сил, всего доброго и злого, что в какой-то определенный период бытия история ставит этого человека, эту страну в ряд «богоизбранных», или, как говорится, «не от мира сего». (Может, я ошибаюсь, может, излишне категоричен в суждениях, однако, наверное, они всё же имеют под собой почву). И тогда человек или страна (говорят, каждый человек – это микромодель общества, его микрокосмос; также утверждают – модель всего космоса), попав под такое расположение звезд при рождении, обретает свою неординарную, сложную, зато уникальную по своему драматизму и таланту, судьбу. Как, например, случилось с Россией, возможно одним из самых православных, христианских государств... Однако она избрала путь не чудес и воскресений, а наоборот – распятий и смертей как для себя, так и для других. А быть может, эта жертва была необходима как отпущение грехов для всех? Может, потому всё так и получается? И наступит ли вслед за этим возрождение? Дай Бог, чтоб наступило. Но я не собираюсь описывать исторический опыт России как русский человек. Или Беларуси как ее гражданин. Я не историк. Я хочу рассказать про свою семью, свой дом и, в частности, про свою маму, актрису Александру Климову, русскую женщину, которая прожила очень насыщенную жизнь здесь, на белорусской земле, ставшей для нее настоящим вторым домом и судьбой.
|
