Пресса

	«Фамильные ценности» Модный нынче ярлык «медийное лицо» вполне уместен, когда речь идет об актере Национального драматического театра имени М.Горького Андрее Душечкине. Заслуженного артиста Беларуси можно услышать по радио, увидеть в фильмах и рекламных роликах, прочесть его эссе или лирику на страницах периодики. В прошлом сезоне он вел на СТВ программу «Театральный разъезд», а на государственном радио – «Культурные просторы», в нынешнем поспорит за денежный приз в новом проекте ОНТ «Один против всех»... Неудивительно, что сколь старательно ни обходили мы камеры «киношников», прогуливаясь во время беседы по скверу, в кадр все равно попали. Коллеги с телевидения проводили среди прохожих блиц опрос по истории страны. И там, где другие респонденты растерялись бы, сын знаменитых родителей, народной артистки Белоруссии и СССР Александры Климовой и Андрея Душечкина-Корсаковского, сразу ответил развернуто, обоснованно и грамотно. – Импровизировать перед камерой, Андрей Андреевич, для вас, похоже, проще простого? – Конечно, ведь я 15 лет вел телепередачи «Край», «Я и мы», «Прометей», пока в 1991 году все не рухнуло. На ТВ периодически появляюсь в разных проектах, охотно участвую во всех ток–шоу. До недавнего времени был ведущим программ «Театральный разъезд» и «Культурные просторы», но пришлось отказаться по разным причинам. Часто меня приглашают в рекламные ролики и я соглашаюсь. Это такие же съемки, пробы, а популярность еще, может быть, и больше. Думаю, те из моих коллег, кто утверждает, будто подобные предложения им не интересны, лукавят. Если телефон не звонит, для актера это всегда печально. – У вас дома телефонные звонки с заманчивыми предложениями раздаются часто? – Возможно, не так часто, как мне хотелось бы. Но в последнее время я сыграл в российских сериалах «Мужчины не плачут» и «Смерш». До этого удачным был опыт сотрудничества с Максимом Субботиным – две его дипломные новеллы взяли «Серебряного Витязя» в студенческой номинации. Жаль, что Максим уехал в Москву, ведь мог бы прекрасно работать и здесь. – Несколько лет назад вы издали три книги, вступили в Союз писателей России. Сейчас для литературных экзерсисов находится время? – Да, я постоянно сотрудничаю с изданием «Немига литературная», а раньше публиковался в журнале «Маладосць», где в свое время появилось мое первое лирическое эссе. Был период, когда около 10 лет подряд просто не выходил из–за письменного стола, восстанавливал семейные архивные материалы. Было много дневников Александры Ивановны, отцовских записей. Нашел, например, переписку мамы с Верой Николаевной Пашенной, на курсе у которой она училась в школе–студии имени Щепкина при Малом театре. Много материалов по родному театру спас и отнес в государственный архив. – Продолжив семейную традицию, вы играете на той же сцене, что и родители. А они были требовательны или снисходительны к вам в том, что касалось профессии? – Александра Ивановна научила меня тому, что искусство – жесткий мир, где не стоит ждать ни от кого поблажек. К моим успехам она относилась достаточно спокойно. Много вкладывал в меня отец Андрей Валентинович, а мама воспринимала меня в театре как артиста, а не как сына. Я же больше защищал и поддерживал ее, особенно в конце театральной карьеры. Но это не обижало. Александра Климова – великая актриса, которой и сейчас нет равных. Помню маму молодой, когда публика в очереди стояла за билетами на ее спектакль. Я сознательно выбрал фамилию отца, Душечкина–Корсаковского, зная, что с мамой не нужно и пытаться равняться. Отец мой был мягким человеком. После того как ушел из театра, преподавал в театральном институте и как педагог себя нашел. Возможно, от него мне перешла любовь к студентам – я с ними дружу, пытаюсь их понять. – В детстве вам уделяли много внимания? – Знаете, есть такой стереотип, что известным родителям не до своих детей. Со мной было по–другому. С пеленок они брали меня с собой на гастроли, я сидел в гримерке, а по вечерам смотрел спектакли. Оставить ребенка на бабушек и дедушек просто не было возможности: папа у меня киевлянин, мама из Магнитогорска. Так что с детства полюбил сцену. Вот мой десятилетний сын Саша, к сожалению, к ней пока совершенно равнодушен. – Зато снимается в рекламе... – Да, и очень самостоятельно себя ведет на съемочной площадке. Он, кстати, учится в той же школе, которую окончил я в свое время, только сейчас она с музыкальным уклоном. Там есть стенд «Наши уважаемые выпускники» с моей фотографией. Говорю сыну: «Саша, папа твой на стенде висит, так ты же соответствуй». Он отвечает: «Сними, я стесняюсь». Школу, а недавно она отметила 100-летие, я вспоминаю с особой теплотой, как дом родной. Одноклассники разлетелись по свету, но звонят мне откуда только можно. – Роли комедийного плана удаются вам особенно хорошо. Вы никогда не боялись показаться смешным? – Знаете, в комедиях я всегда играю за милую душу, у меня их сейчас две: «Утешитель вдов» и «Свободный брак». Если кратко сказать об «Утешителе вдов» – это лицедейство, сценический шарм, возможность менять маски. Еще на втором курсе в театрально–художественном институте у Валерия Раевского мы ставили старинные русские водевили, и с тех пор очень люблю этот жанр. Получаю огромное удовольствие от присутствия в легком материале, хотя кто–то и относится к этому скептически. Девиз: «Поучая, развлекать». Просто учить уму–разуму, согласитесь, скучно. – Почему не упомянули «Мнимого больного»? – У меня там небольшая роль. Но спектакль действительно дорог тем, что я написал для него финальную песню по заданию Аркадия Каца. Кстати, сочинить гимн попросили и к юбилею театра. В последнее время мне стали заказывать тексты под готовую музыку и некоторые песни звучат в эфире. – А о режиссуре не подумывали? – Нет, но мне кажется, профессии режиссера и педагога близки между собой. Третий год я преподаю в университете культуры на театральной кафедре и все, что когда-то вложили в меня мои учителя, передаю ученикам. А вообще, играть в пьесах мне нравится гораздо больше, чем их писать или ставить. В театре я 26-й сезон и не устаю – притягивает живое общение с публикой. У меня всегда был хороший репертуар, ни одна роль на другую не похожа: то я женщина, то сумасшедший. Мне интересны такие ситуации на надрыве, на грани человеческого излома. Достоевского и Горького считаю величайшими драматургами. Поэтому среди любимых спектаклей «Дядюшкин сон» и «Чудаки», а вот сыграть князя Мышкина, о чем всегда мечтал, видимо, уже не удастся. – Увлечение музыкой вам на подмостках пригодилось? – Конечно. Когда я на сцене, постоянно звучит в голове какая-то мелодия, она придает чувство ритма. В театр я в общем-то и пришел через музыку. Сначала играл в школьном ансамбле, занимался классической гитарой. Но потом увлекся роком, на нем и вырос. Бубны шаманов, заклинания, песнопения всегда будоражили человеческую энергетику, вводили в состояние транса. Но со временем это все приобрело форму искусства и является в той же мере самостоятельным жанром, как и классика. Поэтому на традиционный вопрос вашей газеты «Рок – это надолго?» ответил бы без раздумий: «Навечно!» Наталья Писарева «Советская Белоруссия» №194 – 13.10.2007

на главную